Великий пост - 38

Страница 39 из 40

Св. праведный Иоанн Кронштадтский

Слово во Святый и Великий пяток

Боже Мой, Боже Мой, вскую Мя еси оставил?
(Мф. 27, 46)

Так возопил пригвожденный к кресту за грехи мира, следовательно, и за наши с вами, братья и сестры, Агнец Божий, Господь Иисус. Боже Мой, Боже Мой! почто Ты Меня оставил? возопил по человеческому Своему естеству, имевшему немощи, а не грехи. Но как же мог оставить Своего единородного, Своего возлюбленного Сына Бог Отец, пославший Его в мир для спасения мира? Божество было неразлучно и во веки бесконечные пребудет неразлучным с человеческой природой Иисуса Христа. Это оставление, значит, возлюбленные братия, то, что человеческая природа в Иисусе Христе была предоставлена всей мучительности, всему ужасу страданий крестных, всей ужасной, смертельной скорби, которую Он испытывал еще в саду Гефсиманском пред взятием Его шайкой злодеев во главе с Иудой Искариотским. Он тогда еще начал ужасаться и тужить, и говорил ученикам: душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь, и бодрствуйте со Мною (Мф. 26, 38). Вообразите же, каковы были мучения телесные, какова была скорбь всеправедной и вселюбящей, чувствительной души Богочеловека, претерпевшего казнь за все грехи человеческие, за грехи Адама и Евы и всех без изъятия потомков их, а значит, и за наши с вами! И мы с вами, братия, больше грешники и повинны бесчисленным наказаниям за свои бесчисленные беззакония. Судите, говорю, судите, какова же была острота, горечь и жгучесть мучении крестных, – какова скорбь душевная Агнца Божия, принявшего на Себя грехи мира, как тяжко было оставление Его Богом, то есть предоставление Его человечества всей жгучести страданий, душе Его – всей подавляющей, беспредельной, ужасной скорби. После этого вы поймете, в каком состоянии была душа Богочеловека висевшего на кресте, когда Он возопил: Боже мой, почто Ты меня оставил? Да, Она была вместе с Его пречистым телом в состоянии ужасных, невообразимых и неизобразимых страданий. Познай же отсюда, человек, кто бы ты ни был, горечь, нелепость, безобразие, мерзость, безумство, отвратительность, мучительность, смертоносность греха; познай, как он противоестествен нам, несвойствен в нашей божественной природе, созданной по образу Божию; и как гнушается им всесвятое, всесовершенное, всеблагое Божество, – и после этого судите все, как мы должны поступать с грехом, нас прельщающим и оскверняющим и извращающим нашу природу, – растлевающим ее, повергающим ее в вечное бесчестье, в вечную скорбь, в вечную муку; если мы его, то есть греха не возненавидим от всей души, если не покаемся в беззакониях, если не отвратимся совершенно от греха. Представьте, вообразите, что было бы с нами, если бы за наши грехи не пострадал и не удовлетворил правде Божией Единородный Сын Божий, и если бы Бог оставил нас на веки Своей благодатью? О, одно воображение, одно легкое представление о том леденит кровь и повергает в трепет душу. О, если бы и я, и все грешники помнили всегда это оставление грешников нераскаянных Богом, особенно когда искушает нас грех, и все бежали бы от греха больше, чем от змеи, чем от зверя кровожадного, чем от неприятеля жестокого. О, тогда было бы гораздо больше спасающихся; тогда земля не была бы поражаема страшными бедствиями за грехи человека: неурожаями, наводнениями, разрушительными землетрясениями, поражающими тысячи жизней человеческих, повальными болезнями, повреждением плодов, истребительными пожарами. Тогда она была бы раем Божьим, изобиловала бы правдой и всякими естественными дарами Божьими. Тогда бы был мир и безопасность на земле; не было бы этих страшных злодеяний, между коими мы видели недавно самое ужасное из ужасных, наглое и злобное убийство царя миролюбивого и любящего, кроткого среди белого дня. О, как мир переполнен теперь беззаконниками и беззакониями! Но долго ли еще существовать ему, этому миру грешному, этой земле – жилищу греха, обагренной кровью неповинных и невинных жертв, этому скопищу всяких мерзостей? Не наступает ли уже время всемирного огненного очищения? Да, оно конечно уже близко. Если Апостолы в свое время говорили о близости его, то мы тем более решительно можем говорить о близости кончины века.

Братья и сестры! доколе время еще есть у нас будем с горячим покаянием приступать к Спасителю мира и с любовью и слезами целовать Его язвы, претерпленные за нас. Возлюбим правду, возлюбим милость, да помилованы будем. Аминь.